Книга Убойная линия. Крутые меры - Илья Бушмин

– Конец квартала плюс куча глухарей у двух моих оперов, – Варецкий поднял ладони, как весы, на каждую чашу которых положил по аргументу, а затем свел ладони вместе. – Получается, что вы двое можете запороть мне квартал. А я этого не хочу. Потому что по итогам квартала будет заседалово, которое будет проводить генерал. И если картина не исправится, генерал будет меня дрючить. А мне не нужно, чтобы на итоговом генерал меня дрючил. Когда меня дрючат, у меня портится настроение, и я начинаю дрючить других. Всех без разбора. А все потому, что мне очень не нужно, чтобы генерал считал, что Варецкий плохо работает.

Василич энергично закивал.

– Никому из нас это не нужно. Никому.

Варецкий откинулся в кресле.

– Поэтому мне интересно… Знаете, я вообще с детства любознательный человек. Такой вот уж уродился. Так вот, мне интересно: а чем занимаются два моих сотрудника Клюкин и Горшков?

Горшков опустил глаза и неуверенно то ли признался, то ли предположил наугад:

– Работаем, Александр Иванович…

Варецкий нахмурился. Взял со стола бумажку.

– Я ознакомился с вашей писаниной по убийству Абатова. Что это, вашу мать, за мазня? Импрессионизм или еще что-то, чего я не понимаю? Что это?

– План оперативно-розыскных мероприятий, Александр Иванович…

– «Усилить работу с агентурой», – Варецкий начал зачитывать выдержки из документа. – «Проверить ранее судимых». «Провести опросы». Это ваш план? Это стандартный набор херни, которой меня не надо кормить. Я не люблю, когда меня кормят херней. Ясно? Где реальные рабочие версии?

– Александр Иванович, мы…

Клюкин начал, но не закончил, потому что не знал, что еще можно сказать. Варецкий смял лист бумаги и кинул перед ними. Оба опера вздрогнули. Добившись, чего хотел, Варецкий несколько смягчился.

– Тот собутыльник, Макаров. Получается, он последним видел Абатова? Так возьмите его в оборот. Мало ли, что у него алиби. Поколите как следует. Агентуру к нему подведите, может, возьмет да поплывет. Делайте хоть что-то. У вас с раскрываемостью дела хуже всех. Если вы не раскроете хотя бы эту хрень, я буду вынужден сделать выводы. И мои выводы вам, придурки, не понравятся. Все ясно?

Когда я вернулся в управление, эти двое сидели в кабинете и пытались составить новый план, который мог бы устроить начальство. Точнее, этим занимался Клюкин. Горшков раскладывал пасьянс на компьютере и говорил по телефону.

– Конечно, Наташ. Сходим по-любому. А по поводу пиццы… Не знаю, стоит ли в пиццерию вообще идти? Пиццу-то мы и на дом можем заказать, а? – Горшков залихватски подмигнул Клюкину. – Ну и обсудим. Я кстати могу сейчас к тебе забежать. Кофейком побалуемся и все такое, а? Договорились. Лечу.

– Ты охренел? – возмутился Клюкин. Но было поздно, Горшков испарился мигом. Как капля воды на поверхности Солнца. Клюкин с открытым ртом, что символизировало высшую степень возмущения, покачал головой и посмотрел на меня, ища поддержку. – Нет, он охренел совсем. Разве нет?

– Есть новости по Морсу? – спросил я, не желая вникать в их никому не интересные, по крайней мере, среди взрослых, дела. – Хоть что-нибудь база выдала?

– Неа. Полный порожняк.

Неожиданно.

– Что, вообще ничего? – озадачился я. – Значит, плохо искали. Ты прости, но блин, так не бывает.

Клюкин вздохнул.

– Макс, ты конечно извини, но у нас сейчас своих дел выше крыши. Тот самострел алкаша Абатова, который на твоем дежурстве был. На самом деле это не самострел, а очень даже мокруха, мать ее. Срочно надо что-то придумать для Варецкого, иначе он нам яйца оторвет. А что придумать – реально хэ зэ, – нажаловавшись вдоволь на непростую оперскую судьбу, Клюкин повернулся к компьютеру. Но застыл. А затем медленно развернулся назад. – Макс. Слушай, а может, ты нам поможешь, а?

Я одарил его долгим взглядом. Специально старался не моргать.

– Ты же сейчас прикалываешься, да? Шутка юмора?

– Нет, а че, серьезно! – Клюкин оживился на глазах. – Да просто глянь дело, а? Ты поопытнее, может, что-нибудь подскажешь, придумаешь. Нам сейчас любой совет позарез. Варецкий же повесит нас. Макс!

Ну что ты будешь делать. Убойный отдел главка. Полицейская элита. Господи.

– Ладно. Давай материалы. Гляну.

– Круто! – я опомниться не успел, как тонкая папка с оперативным делом была у меня на столе. – мы тогда Морса в РИЦе поищем!

– Так вы не искали? – Клюкин отвел глаза. – Блин… Антон, давайте серьезнее. Тут заказуха, дело важное. Если мы раскроем, то умоем Варецкого. Просеивать надо мелкой гребенкой. Искать не только кликуху Морс, но и фамилии, которые начинаются на «Морс». Морсин, Морсов, Морсаков… Не знаю, Морских или Морсков тоже могут подойти. Закидывайте сеть как можно шире.

– Без базара, Макс! Спасибо!

Довольный, Клюкин вернулся за стол. Наткнулся взглядом на книгу, врученную ему Горшковым, подумал несколько мгновений и взялся за нее. Зашуршали страницы. Я обреченно покачал головой и начал листать материалы по убийству Абатова. Но мысли мои возвращались снова и снова к Морсу.

Кто он, черт побери, такой?

6

В тот же день – в день похорон Гомонова – пополудни к зданию отдела внутренних дел «Полехино» подъехал дорогой, лощеный и новенький «ягуар». Федоров нерешительно постоял около машины, после чего собрал волю в кулак и шагнул к проходной ОВД. У дверей прохлаждался постовой с автоматом на плече, который встретил посетителя привычными равнодушно-грубым взглядом и вопросом «Вы к кому?».

– Моя фамилия Федоров. Федоров Иннокентий Иванович. Прочитал в интернете, что сегодня у начальника ОВД приемный день. Так вот, я на прием.

– По какому вопросу?

Взгляд Федорова стал колким. Он впился глазами в недружелюбного постового и проговорил, акцентируя каждое слово:

– По личному вопросу.

Начальника ОВД пришлось ждать в приемной, так как тот отсутствовал в кабинете. Но ждать недолго. Через четверть часа Федоров уселся напротив полицейского – подполковника Никитина, возглавляющего участок.

– Евгений Артурович, я понимаю, вы человек занятой. Но я по делу. Это связано с убийством моего друга, Артема Гомонова, владельца фирмы «Вига Кондитер».

– Слушаю вас.

Федоров выудил из внутреннего кармана конверт и вручил его подполковнику. Никитин извлек из конверта бумагу и быстро пробежал ее глазами. Его лицо по мере чтения хмурилось все сильнее.

– Что это?

– Вы сами видите. Мы называем это «письма счастья». Призыв от вашего ОВД к местным предпринимателям с просьбой оказать спонсорскую помощь. Деньгами или стройматериалами.

– Я ничего не подписывал.

– Не знаю, чья это идея, но так как вы руководите этим отделом, я пришел именно к вам. Такие письма получают очень многие коммерсанты в районе. В том числе я. В этих письмах нам обещают, что взамен бизнес может рассчитывать на содействие со стороны полиции. И вот я задумался… А это нормально ли вообще? По идее, любой бизнес и любой гражданин и так может рассчитывать на содействие полиции. Ведь для этого в нашей стране полиция и существует, правильно?